Укрощение кобылок

Склонившись, он нежно поцеловал ее и вышел в свою спальню, где сорвал с себя кожаные лосины и надел костюм для верховой езды. Нужно поскорее выбраться из дома и все обдумать. Люсинда Харрингтон смутила его разум. Он вдруг понял, что не желает учить ее искусству эротики, с тем чтобы другой мог наслаждаться пылкими ласками. Но что же делать? Если он откажется выполнять ее хитроумный план, все погибло. Он не сомневается в том, что она не покорится «Ученикам дьявола», для этого у нее слишком сильная воля.

Он покинул спальню, сбежал по лестнице и подозвал Джона.

— Леди Люсинде потребуется ваша помощь, Джон. Присмотрите за ней, но помните, перед вами леди, а не одна из обычных гостий.

— Будет исполнено, милорд, — поклонился лакей. Повелитель отправился к конюшне, где уже ждал конь.

Вскочив в седло, Повелитель вырвался на волю, в зеленые луга. Тревожные мысли не давали покоя. Впервые с тех пор, как он связался с «Учениками дьявола», сожаление не давало покоя. Как они спесивы, наглы, как презирают женщин, считая их созданиями низкими и ничтожными! А чем он лучше их? Никого не ранил, никому не причинил физической боли, но скольких девушек, не желавших поначалу отдать свою невинность так называемым благородным людям, подчинил своей воле и заставил покориться! И большинство сначала влюблялись в него! Теперь судьба отплатила ему за все. Он едва знал Люсинду, но уже успел влюбиться.

Повелитель расстроенно огляделся. Поля зеленели дружными всходами. Пасущиеся на лугах лошади выглядели ухоженными, их шкуры блестели. Кобылы обхаживали рожденных в этом году жеребят. На другом лугу весело гонялись друг за другом годовалые жеребята. На дальнем пастбище разгуливал его призовой жеребец Рамзес, огромное гнедое чудовище, которого он вырастил сам. Рамзес вот уже два года подряд участвовал в скачках, и деньги, выигранные им, вместе с платой, полученной от «Учеников дьявола», позволяли Повелителю содержать свое небольшое имение.

Всего несколько сот акров осталось от того, что когда-то было громадным богатым владением, насчитывавшим тысячи акров плодородных земель. Поскольку король Карл Второй пообещал не отдавать обратно конфискованное имущество после Реставрации, семья осталась почти ни с чем. А потом прадед, дед и отец, свято верившие, что самое главное на свете — удовлетворение собственных прихотей и что кошельки их бездонны, как бы беспечно они разбрасывали деньги, распродавали последнее, что осталось. Женились они не на приданом, и поколение за поколением становилось все беднее, а богатые наследницы и не смотрели на мелкопоместных дворян. Вот и мать Повелителя была не благородного рождения. Приданое ее оказалось ничтожным, и отец, очаровательный мот и повеса, проиграл его еще до рождения сына. Мать вскоре умерла. Отец свел себя в могилу пьянством, когда мальчику было тринадцать. Бабка со стороны отца, весьма строгая женщина, воспитала внука, сумев внушить ему понятия о фамильной чести. Она скончалась через семь лет и до сих пор оставалась единственной женщиной, внушившей ему почтительное восхищение, ибо была сильна душой и не стала жертвой ни мужа, ни сына. Отважная, упорная, независимая, она напомнила ему леди Люсинду.

Бабушка вряд ли одобрила бы его звание Повелителя Шлюх, усмирявшего женщин для развлечения распутников и негодяев. Только один человек из «Учеников дьявола» знал его настоящее имя. Основатель общества — сэр Дерек Боуэн. Они вместе ходили в школу, но сэр Дерек был на несколько лет старше и всегда поражался его способности стать хозяином положения и склонить остальных к своей воле.

— Вступай в наше братство, — предложил он как-то другу.

— У меня нет склонности к насилию, — отказался Повелитель.

— Большинство девушек дурно воспитаны, — пояснил сэр Дерек. — Их следует долго убеждать, прежде чем они согласятся задрать юбку перед господами. Только ты сможешь улестить их так, чтобы они сами пришли и сами попросили. Пусть сначала привыкнут к ласкам любого рода. Соси их грудки, возбуждай, пощипывай крохотные изюминки, а когда они будут сгорать от страсти и любопытства, приведешь к нам, и уж мы постараемся сорвать лакомые «вишенки». Многие после этого захотят пойти на содержание: участь куда приятнее, чем кормить свиней, терпеть побои пьяного мужа или шить, пока не откажут глаза. «Ученики дьявола» дают девчонкам шанс на счастливую жизнь. Мы назовем тебя Повелителем, старина. Твой труд будет вознагражден. Подумай, как пригодятся тебе деньги!

Укрощение строптивых

Ты по уши в долгах. Труд невелик, а твое поместье будет процветать, и никто не пострадает, уверяю тебя.

— Я подумаю, — пообещал Повелитель и отправился в Лондон, к бывшей любовнице отца, спросить ее совета.

— Они все равно заполучат этих бедняжек, и никто им не помешает, — ответила Марианна. — Уж лучше какой-нибудь сострадающий столь жалкой участи человек осторожно подготовит их, мой дорогой мальчик, а ты способен даже утку заманить на сковороду!

Он рассмеялся.

— Но мне понадобятся не только сладкие речи. Ты мне поможешь?

Она согласилась и повела его по лавкам, расположенным в темных закоулках, подальше от респектабельных кварталов. Там ему предложили богатый выбор эротических игрушек, которых, по уверению елейно-угодливого владельца, будет вполне достаточно, чтобы склонить на грех самую упрямую девицу. Он также нарисовал и заказал новые устройства, специально для личного пользования.

После он подарил Марианне небольшую вещичку из фамильных драгоценностей, в благодарность за помощь. Она приняла подарок, пригласив его навещать ее почаще во время визитов в Лондон. Смысл ее слов был абсолютно ясен, но сама мысль о том, чтобы лечь в постель с бывшей содержанкой отца, далеко уже не юной девушкой, была ему отвратительна.

Выйдя на улицу, Повелитель немедленно отправился в клуб «Уайте», где и нашел сэра Дерека Боуэна, к величайшему удивлению последнего.

— Не знал, что ты в Лондоне, — вымолвил тот и велел внести лучшего бренди старому другу.

— Я здесь уже несколько дней, — сообщил Повелитель. — Нужно было кое-что разузнать, вернее, подготовиться, но теперь я в полном твоем распоряжении, Дерек, поскольку решил принять предложение. Приезжай к концу недели, и мы обсудим детали. Однако у меня есть условие. Никто, кроме тебя, не должен знать мое настоящее имя. Можешь заверить своих приятелей, что Повелитель — джентльмен благородного происхождения. Это для того, чтобы они не вздумали обращаться со мной как с лакеем. Надеюсь, ты понимаешь и согласен?

— Разумеется, — немедленно ответствовал сэр Дерек. — Увидимся вечером в пятницу, дружище.

Несколько дней спустя он приехал в Оксфордшир и вместе с Повелителем установил основные правила. Повелитель нес полную ответственность за привезенных к нему женщин. Девственниц запрещалось насиловать. Он просто должен был пробудить в них чувственность, прежде чем передать будущим хозяевам. Женщин более искушенных ожидали иное обращение и иные радости, но с теми же результатами.

— Найди мне трех лакеев, которые могли бы стать помощниками в этих плотских развлечениях, — потребовал он у сэра Дерека. — Подозреваю, что нужные люди у тебя уже есть.

Сэр Дерек улыбнулся и кивнул.

— На моей земле есть древний римский театр, правда, довольно маленький. Возможно, он был выстроен специально для семьи патриция, владевшей этой областью. Летом мы будем пользоваться им, а для плохой погоды ты найдешь нам безопасное убежище. Поскольку я буду держать девушек в своем доме, то не хочу надолго приводить их на ваши собрания, чтобы они не пугались.

— Неподалеку есть старый монастырь, — заметил сэр Дерек. — Он уже несколько веков как заброшен и почти разрушился, но подвалы вполне крепкие и сухие. Я велю прибраться и все приготовить для наших собраний. Он улыбнулся.

— Очевидно, ты там недавно побывал, — догадался Повелитель, заметив эту легкую усмешку.

— Это очень уединенное место, — ответил сэр Дерек, — а джентльмену иногда просто необходимо уединение.

— Совершенно верно, — согласился Повелитель.

Они еще долго обсуждали мелкие, но совершенно необходимые детали их плана, и в воскресенье днем сэр Дерек отправился обратно в Лондон, чтобы сообщить «Ученикам дьявола» приятную новость.

Через несколько дней прибыли лакеи Джон, Дик и Мартин с рекомендациями и письмом от сэра Дерека. Все вышеописанное происходило три года назад.

Первая привезенная насильно девушка оказалась пылкой своевольной фермерской дочкой. На ее укрощение ушла всего неделя. Впоследствии она подарила своему покровителю, сынку богатого лорда, много ночей наслаждения и двух бастардов, прежде чем удалиться на покой и мирно жить в выделенном ей коттеджике. За ней последовало бесчисленное количество селянок, продавщиц, и, наконец, за несколько месяцев до появления леди Люсинды, здесь не слишком долго обитала гувернантка лорда Мелдрю, чопорная и жеманная молодая дама, имевшая глупость противиться авансам своего нанимателя. Но, побыв немного на попечении Повелителя, она превратилась в бесстыжую тварь, взявшую полную власть над несчастным лордом и безоговорочно правившую им за счет таких неоспоримых прелестей, как огромные груди и ненасытное лоно, которым его обладательница, кажется, могла колоть орехи. Недавно Повелитель слышал, что лорд Мелдрю за последнее время заметно побледнел и едва держится на ногах.

Раскат грома вернул его к действительности. Подняв голову, он увидел, что собирается дождь. Пришлось повернуть коня и мчаться к конюшне. Он едва успел добраться домой до начала грозы и немедленно поспешил к своей подопечной. По пути наверх Повелитель встретил Дика и Мартина.

— Как там ее светлость? — осведомился он. Лакеи расплылись в улыбках.

— Не поверите, милорд, но она прекрасно держится. Сейчас с ней Джон.

Повелитель взбежал по лестнице и почти ворвался в спальню, служившую местом заключения Люсинды. И сразу же увидел наклонившегося над ней Джона. Он лихорадочно дергал рукой, работая «дилдо». Люсинда билась в спазмах наслаждения, упорно требуя от него не останавливаться.

Лакей повернул голову на звук открывшейся двери.

— Кажется, леди знакома истинная страсть, милорд. С этой неприятностей не будет. Взгляните.

И Джон раздвинул складки розовой плоти двумя пальцами, открыв набухшую горошину ее женственности, вздувшуюся вдвое против прежнего. Отняв пальцы от «дилдо», он сжал налившийся кровью бугорок, и Люсинда взвизгнула, излившись обильными слезами чувственности.

— Прекрасно, Люсинда, — одобрил Повелитель и, отпустив Джона, сел на край кровати и спокойно заметил: — Джон прав, утверждая, что тебе знакома страсть, мое сокровище. Тебе было хорошо?

— Д-да и нет, — призналась Люсинда. — Никогда не испытывала ничего подобного, даже с моим дражайшим Робертом, но теперь… это уж слишком. Не знаю, сколько раз я кончила. Стараюсь лежать спокойно, но стоит мне чуть стиснуть его — и начинается… Что это со мной? Никогда раньше не была так слаба.

— Это не слабость, — покачал он головой. — Ты очень чувственна, и, кроме того, прошло несколько лет, прежде чем ты позволила себе отдаться восхитительным восторгам похоти.

Он осторожно шевельнул «дилдо», и Люсинда содрогнулась.

— Боюсь, мое сокровище, что твои поклонники действительно не заслуживают столь замечательной женщины.

Он наклонился и коснулся ее уст горячими губами.

— Если ты в самом деле вознамерилась отомстить, нам предстоит много работы. Когда ты в сентябре отдашь свое тело этой троице, они должны ощутить такое, чего раньше им не доводилось испытывать. Ты должна быть так хороша, что при одной мысли о том, что можешь выбрать не его, каждый должен сгорать от нетерпения и отчаяния. Но вряд ли это произойдет, если я не изменю свои методы обучения. Думаю, ты все усвоишь куда быстрее, если мы станем любовниками, а не повелителем и рабыней. Ты согласна?

— Да, — с готовностью кивнула Люсинда, — но только если назовешь свое имя. Как можешь ты быть моим возлюбленным, если я даже не знаю, кто ты?

— Я открою только одно из имен, — согласился он. — Этого будет достаточно, Люсинда?

— Но ты снимешь маску? — настаивала она.

— Нет, и ты знаешь, что я прав. Меня зовут Роберт, как твоего мужа.

— Да, запомнить будет легче легкого, — сухо заметила Люсинда, но тут же хмыкнула: — До чего же все это забавно, Робби!

— Я хочу лечь с тобой, — неожиданно объявил он и, вынув «дилдо», отложил в сторону. Потом встал, снял сапоги и поспешно разделся. Его копье было уже отвердевшим и готовым к битве.

— Ты не развяжешь меня? — попросила она.

— Только ноги, но руки пусть останутся связанными. Ты найдешь такой способ соития весьма приятным.

Он ослабил шелковые шнуры, удерживавшие ее широко разведенные ноги.

— Значит, я все-таки остаюсь твоей пленницей, — тихо шепнула она. Он возбуждал ее. Возбуждал куда сильнее, чем муж.

Он вложил ей палец в рот, и Люсинда стала сосать, гадая, как он выглядит без маски. Пусть она прикрывает всего лишь лицо и переносицу, все равно, не видя лица, невозможно определить, красив ли мужчина. Осмелится ли она сорвать маску?

Но Люсинда немедленно вспомнила, что руки у нее не свободны. Кроме того, если она не станет следовать правилам игры, возможно, никогда не узнает правду о том, кто он на самом деле. Нет, нужно быть терпеливой.

Одно она знала твердо: Робби — настоящий мужчина, в отличие от тех трех идиотов, которые пытались силой потащить ее к алтарю.

«О чем она думает?» — в свою очередь, размышлял он, изнемогая от желания. Наклонив темноволосую голову, он стал лизать ее горло, целуя и лаская языком стройную колонну теплой плоти. Она шевельнулась, закидывая голову, так что шелковистая кожа распаляла и без того бушующее пламя. Его пальцы запутались в ее каштановых локонах.

— Сейчас мне не до игр и любезностей, — в отчаянии выдохнул он, прежде чем глубоко вонзиться в покорное тело и задвигаться со все большей скоростью. При виде ее почти обезумевшего лица Роберт застонал. Она тесна, как девственница, и горяча, как раскаленные угли. Его еще больше возбуждало сознание того, что она натягивает и дергает свои узы в тщетной попытке освободиться.

Ее ноги обвились вокруг его талии, алчно стиснули. Впервые в жизни он вскрикнул в головокружительном экстазе. Не смог сдержаться. Она невыразимо восхитительна!

К своему удивлению, он вдруг понял, что не смог покорить Люсинду, это она покоряла его. Роберт поцеловал ее глубоким страстным поцелуем, и она сильно вздрогнула, придавленная его телом, в то мгновение, когда хмельной напиток его страсти вырвался в потоке сладострастия и желания. Отодвинувшись от нее, он последним усилием сорвал с крючков шнуры, обнял Люсинду и прижал к себе.

Люсинда остро ощущала прикосновение мускулистой груди. Под ее щекой мерно билось сердце. Она жадно вдыхала запах его страсти. Это безумие! Они вместе всего два дня, но она уже поняла, что именно с этим человеком хочет провести остаток жизни, независимо от того, кто он на самом деле. Почему она ни разу не встретила его в Лондоне за весь прошлый сезон? Узнала бы она его, если бы видела раньше? Да! О да!

— Ты бывал последнее время в столице? — не выдержала она.

— У меня нет средств постоянно вращаться в обществе. Кроме того, я не ищу жену, так что не вижу необходимости жить в Лондоне целый сезон.

— Значит, мы не виделись, даже случайно, — вздохнула она.

— Нет, до вчерашнего дня, — кивнул он. Люсинда рассеянно прикусила губу.

— Но ты приедешь на бал графини Уитли, да, Робби?

— Чтобы стать свидетелем твоего триумфа? — улыбнулся он.

— Именно свидетелем.

— Приеду, — согласился он. — После тебя я больше никого не хочу укрощать. Твои поклонники были щедры, поэтому я могу позволить себе небольшое развлечение. Остановлюсь у своего друга, сэра Дерека, побываю на балу и вернусь к своим лошадям. — Он погладил ее по голове и чуть слышно спросил: — А ты? Что станешь делать ты, Люсинда?

— Буду жить долго и счастливо, как говорится в сказках.

— Без страсти? Ты, такая живая, такая пылкая? — не выдержал он. Дьявол, почему он всего лишь жалкий бедняк? Почему не владеет состоянием, без которого он не имеет права сделать ей предложение?

— О, я снова выйду замуж, — заверила Люсинда, — но выберу супруга сама, и только сама. Как и моя сестра Джулия, я не добиваюсь ни богатства, ни высокого положения. Благодаря моему дорогому мужу я хоть сейчас могу пойти под венец даже с последним нищим, если захочу. Но никто, никто на свете не укротит меня, не превратит в серую мышку. Я отдам себя лишь тому, кто полюбит меня. Тому, кого полюблю я. Именно этого хотел для меня Роберт Харрингтон, и я не отступлюсь от его заветов.

Подняв голову с его груди, она взглянула в полускрытые маской зеленые глаза.

— Ты когда-нибудь любил?

— Однажды, много лет назад. Хотел жениться на дочери состоятельного соседа. Элайза была прелестна. Мы знали друг друга с детства. Когда мне было семнадцать, а ей пятнадцать, она стала моей. Страсть кипела огненной лавой, и мы встречались почти каждый день. Я решил попросить ее руки и готовился приехать в их поместье, но тут объявили о ее помолвке с неким маркизом из Йоркшира. Я чуть не плакал от досады. Она же хладнокровно уведомила меня, что маркиз сказочно богат и она всегда хотела быть маркизой. «Но что будет, когда он узнает, что ты не девственна? Твой маркиз просто прогонит тебя и с позором отошлет в Оксфордшир». Она засмеялась и объяснила, что уже отдалась ему. «Я кричала и разыгрывала невинность. Едва он заснул, я вымазала бедра и простыни куриной кровью, пузырек которой получила от няни».

Я был потрясен ее предательством и развращенностью, но ее следующие откровения показали всю степень моей наивности. Она сказала, что уже носит ребенка, хотя точно не может сказать, кто отец — я или маркиз. Но какая разница, если муж поверит всему и признает дитя своим наследником?!

На следующей неделе устроили пышную свадьбу. Приехали и мы с бабушкой. Ничего не поделать: отказаться было немыслимо. Поразительно только, каким воплощением чистоты она казалась в тот день!

— Значит, поэтому ты презираешь женщин, — догадалась Люсинда.

— Вовсе нет! — запротестовал он.

— Почему же в таком случае позволяешь «Ученикам дьявола» использовать себя подобным образом? Мостить путь к падению несчастных девушек? — вежливо осведомилась Люсинда. — Наверное, все еще сердит на девушку за обман и измену и, поскольку не в силах наказать ее, вымещаешь зло на них.

Ее проницательность ошеломила Роберта.

— Господи! — воскликнул он. — Что я наделал?! Ты права, я сам не понимал, как глубоко тлеет во мне гнев, и только сейчас, упомянув о случившемся, осознал, что все еще не простил ее. Ощутил ярость при мысли о том, что Элайза могла оказаться столь бессердечной и отринуть истинную любовь. Негодование, что более пышный, чем мой, титул и мешок с золотом значили для нее больше, чем я. И что же я сотворил в своей безрассудной злобе?!

— Что сделано, то сделано, — урезонила Люсинда. — Но неужели ты позволишь той жестокой особе по-прежнему отравлять твою жизнь? Не стоит раскаиваться в том, что пришлось сыграть роль Повелителя. Ты ведь сам утверждаешь, что никого не убивал, не насиловал, ни над кем не издевался, а изменить прошлое не в нашей власти. Зато от тебя зависит, каким станет будущее, Робби. — Она нежно поцеловала его в губы и пообещала: — Мы проведем лето не как враги, а как влюбленные. Я исцелю все твои раны. В сентябре я наконец смогу восторжествовать над троицей самонадеянных идиотов, а согласившись помочь мне, ты искупил все свои грехи.

Укрощение лошадей: Фестиваль Rapa das Bestas

Лошадь сыграла огромную роль в истории человеческой цивилизации. Ее приручением занимались наши предки еще 6-8 тысяч лет назад. Современные кони также нуждаются в укрощение, чтобы они беспрекословно следовали указаниям своего наездника или погонщика. Существует множество технологий тренировок коней, которые зависят от школы верховой езды, породы, характера животного. Приручая лошадь нужно быть настойчивым, не допуская своеволия у животного, но в тоже время не следует прибегать к грубой силе, если нет явной необходимости.

Тренировка жеребят

Тренинг является главной частью приручения лошади. Тренировка позволяет провести специализацию породных качеств и усовершенствовать общие полезные признаки. В воспитании молодняка выделяют три этапа: групповые занятия, индивидуальный заводской тренинг и ипподромный тренинг.

Групповые тренировки и работа с подсосными жеребятами

Уже спустя 1-2 недели после родов можно приступать к воспитанию лошади. Работа проводится в утренние часы, спустя 2-3 часа после кормления. Для тренировок необходимо отвести специальный загон. Первые занятия сводятся к закреплению темпа бега – 10 минут табун заставляют идти шагом, затем на 5 минут устанавливают рысь и так повторяют несколько раз. Общая продолжительность занятия – 1-1,5 часа.

На 3-4 неделе приступают к выработке рефлексов. Первым прорабатывают реакцию вставания по команде. Для этого необходимо подходя к жеребенку говорить: «Встань!». Фразу дополняют жестом, например, подъемом руки. Так нужно делать ежедневно, при этом на ферме должно быть тихо (посторонние шумы нарушат выучиваемый сигнал), а команду необходимо выполнять одну и туже.

В ходе воспитания жеребенка не допускается использовать грубую силу – все тренировки должны сопровождаться ласковым обращением.

На выработку каждого рефлекса следует выделять не менее пары недель, а между новыми обучениями делать перерывы. В возрасте 1-1,5 месяцев можно приучать лошадь к уздечке. Она должна хорошо подходить по размерам – в крупных хозяйствах следует иметь запас различных недоуздков.

Первый раз уздечку оставляют на коне до 2-х часов. Затем нужно оставлять ее на жеребенке до 8-12 часов. Каждый раз нужно внимательно относиться к поведению животного – если лошадь не хочет давать голову, то не следует силой принуждать ее, так как выработается тормозящая реакция.

Привыкнув к узде, жеребенок может быть приучен к проводке. Для этого помощник выводит кобылы, а вы должны взять малыша за недоуздок и проследовать следом. Так повторяют до 5-6 дней, постепенно увеличивая расстояние между кобылой и жеребенком. Важно в ходе проводки не смотреть на лошадь – это ее пугает, тормозя выработку рефлекса.

В молодом возрасте приучают коней к смирению. Для этого необходимо ограничить их подвижность. В проходе конюшни на двух противоположных стенах крепят петли. В них проводят веревки, привязываемые к уздечке. Это надежно фиксирует лошадь. Для закрепления результатов необходимо проводить в это время чистку. Постепенно можно будет приступить к выработке рефлекса подковывания – для этого регулярно проводят подъем конечности, постукивание молоточком по подошве.

Индивидуальная заводская работа

В возрасте 6-7 месяцев жеребят отлучают от кобыл и приступают к первичной тренировке. Молодняк размещают по одному в денниках. За каждым животным закрепляют определенного конюха, что облегчит процесс приручения. На этом этапе помогают жеребятам освоиться на конюшне, максимально приспособится к подобному типу содержания. Важно вести размеренный распорядок дня – в одно и тоже время проводить уборку, кормление, тренировку.

Приученного к недоуздку на первом этапе жеребенка подготавливают к работе в уздечке. Вначале следует применять открытые модели, так как варианты с шорами будут отпугивать молодняк. Размеры узды должны строго соответствовать голове – не допускайте болтание ремешков или чрезмерное сдавливание. Запрещается применять для молодняка удила от взрослых коней – хотя их можно подогнать по размеру, но колена будут вываливаться изо рта, уродуя его.

Обычно жеребята не испытывают дискомфорта от удила, но в редких случаях они могут переваливать язык. При обнаружении такой проблемы необходимо быстро ее устранить:

• жеребенок удерживается за недоуздок;
• язык вправляется под удила;
• вершину языка вытягивают в сторону беззубого края челюсти;
• бинт накладывается на язык, оставив две ровные тесьмы;
• концы бинта фиксируются под нижней челюстью.

Готового носить сбрую коня выпускают на манеж. Здесь необходимо проводить дисциплинирующие тренировки, позволяющие поставить правильный ход, привить интерес к резвому бегу рысцой. Для качественного воспитания необходимо использовать только круглый манеж с диаметром 30-40 метров.

Работой на корде добиваются оттачивания движений, правильного взаимодействия с человеком – слушать  голосовые приказы, реагировать на седла, удила. Запустив жеребенка в манеж, дают ему размяться свободным галопом несколько минут. Затем тренер движением корды с переда назад и командой «Рысью!» заставляет перейти на рысь. После аналогичным указанием переводят на шаг. На каждое упражнение отводят 3 минуты, по завершении цикла тренер должен подвести лошадь к себе и поощрить поглаживанием, лакомством.

Занятия проводятся ежедневно, суточная нагрузка не должна превышать 1-1,5 часов. Когда у жеребенка выработается устойчивая рысь, то следует переходить на повышение темпа. Прибавленная рысь в начале испытаний не должна превышать по длительности 1-ой минуты.

Приучение к работе под всадником

Завершать обучение следует подготовкой лошади к посадке на нее всадника. Перед работой в седле нужно прогнать коя на корде. Всадник должен аккуратно садиться на лошадь, не допускается применение шпор, резких движений. Посадки и спешивания проводятся до полной устойчивости животного под седоком.

В начале занятия обязательно проводятся с помощником, удерживающим коня кордой. Если в процессе посадки конь начинает суетиться, то задерживаться в стремени не следует – лучше быстро сесть в седло. Возможно, лошадь начнет бить копытами, тогда помощнику следует окрикнуть животное, поднять голову  кордой, а всадник натягивает поводья.

Приучив к посадке, можно попробовать сделать несколько шагов в седле. Для этого помощник, потянув корд, заставляет лошадь двигаться вперед, а всаднику нужно в это время подтолкнуть ее легкими ударами пяток под бока. Если видно, что животное спокойно переносит вес всадника, то следует приступить к работе в манеже. На первых занятиях всю тренировочную работу выполняет помощник, а всадник должен спокойно сидеть, без натягивания поводьев и ударов шенкелями.

Обученного свободному ходу коня, тренируют к прохождению поворотов. Для этого всадник совершает сильный наклон корпуса в сторону будущего поворота и с той же стороны натягивает удила. К концу обучения конь должен спокойно выполнять все требования всадника, легко переходить с одного аллюра на другой, не реагировать на сторонние движения всадника.

Пролог

Меревен Стюарт воткнула в шитье иголку и с раздражением вытащила ее с другой стороны. Она была в отвратительном настроении, и вина за это, как обычно, лежала на ее отце и двух братьях. К несчастью, мужчины рода Стюартов любили выпить. Самым обидным было то, что в трезвом виде они были милыми и любезными, а напившись эля, становились глупыми и бестактными. А уж виски просто превращало их в сущих чудовищ.

Естественно, они предпочитали виски. А это означало, что из-за них Мерри нередко попадала во всякие сложные ситуации. Ее первый опыт в роли смотрителя замка Стюартов показал, что если отец и братья пьяны, то всегда полезно иметь при себе что-нибудь тяжелое. Хорошо, если этого было достаточно, чтобы удержать их в рамках. Потому что, как правило, они распускали язык, начинали язвить, издеваться, задираться, и угроза насилия, витавшая в воздухе в подобных случаях, не могла не сказаться на окружающих.

В течение последних шести лет Мерри делала все от нее зависящее, чтобы удержать их от пьянства и чрезмерного потребления виски, которое, собственно говоря, сами Стюарты изготавливали и продавали. Она прятала виски в кладовой, единственный ключ от которой всегда носила при себе, но они отправлялись в деревню, где был постоялый двор, или к Колану Гоу и напивались там. А ей приходилось разбираться со всеми неприятностями, которые они устраивали в пьяном виде. Так Стюарты жили уже шесть лет, с тех пор как умерла мать Меревен. Ничего не менялось… до прошлой недели, когда они вернулись от Колана Гоу совершенно невменяемыми. Оставалось только удивляться, как они не свернули себе глупые шеи, проделав обратный путь верхом. Еще более странным был тот факт, что, спешившись, точнее, свалившись с лошадей, они тут же потребовали еще виски.

Мерри не дала им ключей от кладовой, а предложила отправиться спать. Сказав слугам, чтобы те разошлись, она удалилась в свою комнату, надеясь на то, что отец и братья успокоятся. Не вышло. Мужчины пошли брать кладовую, вооружившись боевыми топорами. Адский грохот заставил девушку вскочить с постели. Спустившись в кладовую, она обнаружила, что мертвецки пьяные мужчины выбили массивную деревянную дверь и теперь были заняты открыванием бочонка с виски. Когда она попыталась остановить разбушевавшуюся троицу, один из братьев попросту отшвырнул ее в сторону и даже замахнулся на нее боевым топором, чтобы не мешала.

Меревен пришлось сдаться и оставить их наедине с обретенными сокровищами.

Катарина (Укрощение строптивой Шекспир)

Затем последовала почти неделя непрерывного беспробудного пьянства, в течение которой все, включая слуг, старались не попадаться вздорным пьяницам на глаза. Те пили до полной потери человеческого облика, потом засыпали, а после пробуждения начинали пить снова. На третий день ее брат Броди ударил по лицу попавшегося ему под руку мальчика, который помогал на кухне и не успел увернуться от его кулака. К счастью, Мерри оказалась рядом и успела вмешаться после первого же удара. Парнишка остался с разбитым носом и получил весьма ценный урок. Теперь она была абсолютно уверена, что он ни за что не вернется в замок, пока не убедится в том, что путь свободен.

На четвертую ночь Гавейн едва не спалил конюшню, швырнув факел на стог сена в стойле, где стояла его же собственная лошадь. Главный конюх оказался начеку, успел вывести Гавейна и его лошадь из горящего стойла и сумел потушить пожар, не дав огню распространиться по всей конюшне.

Но сильнее всего Меревен огорчил поступок отца Эхана. На пятый день непрерывного пьянства, расчувствовавшись, он решил снять висевший над камином портрет своей жены — матери Мерри, чтобы рассказать всем, как ему ее не хватает. Но споткнулся, рухнул прямо на стоящий у огня стул, спинка которого, как мечом, отсекла верхнюю часть портрета. В приступе ярости отец сломал стул и отправил обломки в огонь. Испорченный портрет, по его мнению, должен был последовать туда же.

Она попыталась воспрепятствовать сожжению портрета, но тут же оказалась на полу — отцовская рука всегда была тяжелой. А когда Мерри сумела встать на ноги, полотно было охвачено огнем. Ей осталось только опуститься на колени и горько расплакаться от того, что случилось с единственным портретом ее дорогой, любимой и, к несчастью, рано покинувшей этот мир матери Мэйрид Стюарт.

Когда слезы Мерри подсохли, боль потери сменилась яростью, причем направленной не столько на отца, сколько на братьев. Они уничтожали все. В замке уже почти не осталось вещей, в той или иной степени не пострадавших от их пьяных дебошей.

  1  

Раздел: «Лошадь и человек» Опубликовано:  26.05.2014 в 13:08&nbsp       &nbsp             &nbsp      

Как обуздать лошадь

Чтобы надеть оголовье, необходимо вложить удила в рот лошади. К этой операции лошади относятся по-разному. Одни, особенно старые, имеющие большой опыт, раскрывают рот сами. Другие стараются противиться, крепко сжимают зубы, оказывают сопротивление, мотая головой или задирая ее.

Опытные конники, чтобы сделать упрямых лошадей более сговорчивыми, легким давлением на губы находят беззубую часть десны, всовывают в рот палец и давят им на нижнюю челюсть. Однако тем, кто не имеет в этом достаточного опыта, поступать таким образом опасно.

Удило держите растянутым за наружные кольца или кожаную часть оголовья, к которым эти кольца крепятся. Подведите грызло ко рту лошади, приложите к губам металл и заставьте открыть рот, помогая грызлом раздвинуть зубы.

Следите за тем, чтобы кольца удил, которые вы держите в руках, при взнуздывании лошади все время находились у краев губ. Ни в коем случае не выставляйте пальцы вперед, не подправляйте ими грызло. Это отличный шанс остаться без пальцев. Лошадь без умысла, а иногда и с ним, может откусить их, для нее это дело нетрудное.

Откушенные пальцы, после падений с лошади, всегда были одной из статей травматизма в кавалерии.

Удило уздечки заранее следует подогнать так, чтобы оно лишь слегка касалось углов рта и лежало на беззубой голой десне выше клыка на два пальца, а у кобыл, которые не имеют клыков, на два—два с половиной выше выемки подбородка.

Ваш браузер не поддерживается

Если подгонка неудачная и удило укладывается выше, то оно будет давить на углы рта, если окажется опущенным низко, то станет болтаться, и лошадь может приобрести дурную привычку перекидывать язык через удило. Отучить от этой привычки коня бывает трудно.

Удило должно соответствовать рту лошади. Слишком длинное будет передвигаться во рту из стороны в сторону, беспокоить десну и язык. Если удило слишком короткое, то его кольца могут попасть в рот и травмировать губы.

Проверить, хорошо ли пригнаны удила, можно, вложив с обеих сторон рта лошади мизинцы между кольцами и губами. Если они не проходят — удило короткое, если зазоры велики — оно длинное.

Толщина железа удил у колец для большинства лошадей должна быть толщиной в указательный палец взрослого человека. Чем тоньше удило, тем оно строже, то есть больнее действует на углы рта и десну (беззубый край нижней челюсти). Более толстое удило действует мягче.

Стоит помнить, что лошадь осваивается с удилом тем быстрее, чем более правильно оно пригнано. Именно поэтому операцию подгонки удил стоит проводить со всей тщательностью.

Вложив грызло в рот, перекиньте оголовье через морду на затылок, расправьте его, чтобы щечные, налобный, намордный и подбородный ремни заняли правильное положение.

Суголовные ремни уздечки должны лежать на затылке лошади за ушами, но так, чтобы не касаться их, налобник — плотно на лбу под ушами, но так, чтобы он их не тер. Челку следует аккуратно освободить из-под налобного ремня, позволив ей лежать поверх его. Щечные ремни идут вдоль скуловых гряд, опускаясь прямо к углам рта. Переносье подгоняется свободно, но в то же время оно должно располагаться на морде не меньше чем на три пальца выше рта. При проверке подгонки переносья под ремень должны проходить два пальца. Точно так же проверяется и подгонка подбородного ремня.

Мундштук при выездке и при езде вкладывают в рот лошади вместе с трензелем.

Таким образом, во рту лошади должны разместиться два удила — мундштучное и трензельное. При этом положение железа двух типов во рту лошади должно полностью исключать помехи и возможность их противодействия друг другу.

Правильное положение мундштука и трензелей, с одной стороны, достигается тщательной подгонкой оголовья, с другой — определенными правилами управления мундштучным и трензельным поводьями.

У каждой лошади должна быть собственная единожды пригнанная уздечка.

Надевать на коня оголовье следует уверенными и спокойными движениями, заранее зная, что лошади далеко не всегда нравится взнуздывание, и она может ему противодействовать, вскидывая голову вверх, не открывать рот, чтобы принять удила. Нервничающий в подобных случаях всадник невольно передает коню свое настроение, и он артачится еще больше. Заметив беспокойство коня, стоит постараться успокоить его, спокойно разговаривая с ним и поощрительно оглаживая.